Последний рывок: оленеводы и прощание с Кетачаном

Вид на Ичинский вулкан с лавового потока

На днях будет ровно год с того момента, как я решилась ехать на Камчатку. Надо бы уже дописать, а то воспоминания блекнут, красок уже не хватает, а один из самых ярких походов ещё не описан. Зато доползла до окончания проекта «Кетачан-2016», до последнего похода нашего несплочённого волонтёрского коллектива.

Безымянное озерцо у Тымкыгытгына

Итак, поход был дополнительный. Дела высокой важности сделали, остались приятные мелочи вроде нового короткого перехода между Тымкыгытгыном и Ангре, поиска тропы по лавовому потоку и прокладки тропочки к крохотному красивому озеру внутри потока. Восхождение на Ичинский вулкан, на которое надеялись с июня, отменилось – инспектора-проводника забрал соседний заповедник, и тут как назло распогодилось. Постоянные дожди в первых числах наступившей осени закончились, ночи резко стали холоднее, а Ичинский днём и ночью отсвечивал своей снежной шапкой, как будто дразнил неудачливых восходителей.

На озере Арбунат

28 августа в 17 км от кордона должно было остановиться оленеводческое звено. По нашим разветданным, оно выходило на Тымкыгытгын дожидаться вертолёта, который заберёт в школу детей. Но в небе 28 числа было солнечно и пусто. Мы не спеша тронулись в путь по шанучской дороге в сторону Птичьего ручья. Идти было непривычно тяжело, потому что ноги давно привыкли к тундрам и неровному рельефу, а тут 11 км ровной грунтовой дороги. Мой организм наконец вспомнил про больные колени и решил ими заболеть, заодно заныли все мозоли. Неужели просто от человеческой дороги?! Вспугнули задремавшую на кочках медведицу с двумя сеголетками, прошагали болото у Птичьего, объевшись начинающими бродить ягодами голубики и жимолости, вышли на Тымкыгытгын, поставили лагерь. Рыбы не было, как и оленеводов – ни на Птичьем, ни на Тымкыгытгыне. Устав друг от друга, уже не веселились, не болтали, всё больше молчали и занимались каждый чем-то своим.

Лошадки пасутся на ручье. Озеро Арбунат

Утром выяснилось, что идти искать оленеводов мужская часть группы не собирается. Неприятное открытие после того, что было обговорено на кордоне. Но уехать с Камчатки, не посмотрев на северного оленя, когда он ходит где-то рядом, было как-то неприятно. Взяли с Танькой GPS-ник и решили идти к Арбунату – последнему возможному месту остановки оленеводов. Дороги всего 6 км, но по крупной тундровой кочке – устаёшь. Не сильно надеясь на успех, обещали вернуться к обеду. А тут ещё тучки вокруг появились, погрохатывало...

Обед в семье оленеводов

Ещё сверху увидели на Арбунате лошадей. Юрту пришлось поискать, но через полчаса пути заметили собак и женщину с ребёнком, спускавшихся к реке. Они нас тоже заметили, исчезли, а потом около юрты, которую мы нашли через несколько минут, мы наткнулись на несколько пар любопытных глаз, наблюдавших молча. Оленей не было. Первый холод в отношениях с хозяйкой юрты преодолели быстро: она пригласила внутрь, предложила домашний хлеб, суп из оленины и чай. Правда, не сразу, а только после того, как мы презентовали ей банку сгущёнки, остатки шоколада и консервы (нас предупредили не ходить к оленеводам с пустыми руками). Хозяйка была корректна, но не сильно гостеприимна, рассказывала о себе охотно, но в детали вдаваться не хотела. К нам она потеряла интерес, как только услышала, что волонтёры – ей уже приходилось с нашим братом встречаться, а она-то сначала не поняла, что за девки посреди тундры, где ни одной живой души нет… Волонтёры? А, ну ладно.

Скромное чаепитие в юрте

Она – хозяйка и бабушка этих двух девчонок и трёх или четырёх неразговорчивых парней. Младшая внучка четырёх лет всего пару раз была на «большой земле», с рождения кочует со звеном по тундрам. Пока в школу не пойдёт, так и будет жить в юрте. Старшие со звеном проводят всё лето (родители работают в Эссо кто кем) и рвутся к оленям каждые каникулы, только добираться далековато. Без вертолёта никак. Сама хозяйка с детства «в лесу», как она говорит, сначала с отцом, потом с мужем, теперь с сыновьями. Юрта переносится на новое место в среднем раз в две недели, собирается всей семьёй за полчаса, пола нет ни зимой не летом, зато посередине круглые сутки горит костёр, вокруг которого чёрные от копоти кастрюли, кастрюльки, чайники и чайнички. Кипит олений суп из оленины и подсоленной воды. У стенок юрты по кругу свёрнуты шкуры-постели, под крышей висят оленьи кишки – лакомство для детей. Всё вокруг из оленя и благодаря оленю. Весь свой скарб звено возит на конях, которых на время стоянки отпускают пастись. В холодное время ко всему прочему добавляется генератор и телевизор со спутниковым телевидением. За свою работу семья (а это именно семья!) получает зарплату, даже отпуск есть – месяц в году, но хозяйка отпуск не любит, говорит, не знаю, что делать в Эссо. Вывозят на работу, с работы, детей доставляют и вывозят продукцию только государственными вертолётами, в которые заодно сажают работающих в отдалённых районах рыбаков. Зарплата, как водится, небольшая, а в стаде 1400 голов, из которых семья может брать для собственных нужд не так много, а они и питаются и одеваются оленем. Пока хозяйка следит за юртой и младшими детьми, её муж и старшие сыновья пасут: уходят утром, днём возвращаются пообедать со всем стадом, пасут только пешком, поэтому работа считается физически сложной. Есть женщины, которые ходят на выпас, но нашей хозяйке это не интересно. Случается, что к ним забредает медведь, редко, но всё-таки. Тогда они прячутся или орут, если пастухи недалеко, так недавно было – пастухи еле успели примчаться. Но она не особенно боится.

Таня на фоне юрты оленеводов

Стада мы не дождались, надо было возвращаться, но мимо юрты проскакали несколько серых крупных молодых оленей. Один из мальчишек выскочил и с криками кинулся из юрты. Хозяйка заключила: «Значит, близко», что-то сказала на своём языке внукам, все зашевелились.

Мы шли обратно по знакомой тропе, которая была утоптана тысячами копыт. Вернулись ко времени, собрали лагерь и пошли к Ангре новой дорогой – напрямую от Тымкыгытгына. Путь был близкий, около 3 км, но болотистый вначале и заросший высокой травой на крутом склоне сопки ближе к концу. В надоевшем месте ночёвки на Ангре всё изменилось – вода сильно поднялась из-за дождей, затопив часть площадки для палаток и старое костровище. Тучи так и ходили вокруг, угрожая грозой, но ночь была звёздная. По левому берегу к воде спустилась абсолютно чёрная мамка с медвежатами. Хотелось просто сидеть и писать. Третья ручка заканчивалась, блокнот был мелко исписан уже по обложке. Эти записи публиковать не захотелось, слишком личные вышли.

Стоянку на Ангре затопило

Колени ныли сильнее с каждым днём, идти было больно, поэтому я наотрез отказалась делать крюк через юрту на Кетачане. Мы решили разметить лавовый поток, пройдя его от Ангре на другую сторону и обратно. 500 метров ада на этом потоке полтора месяца назад сейчас показались смешными: мы вылезли наверх, огляделись и поняли, что есть вполне удобный путь. Прошли его, размечая и чистя тропу, меньше, чем за час. Надолго застряли над безымянным ярко-голубым озерцом. Снова расползлись по углам вокруг него и просто тупили, глядя на воду и кидая в неё камушки. Озеро было волшебное, прозрачное настолько, что я замочила ноги, спускаясь с камня и не заметив, что нижняя «ступенька» уже под водой.

Рыба на ужин, утром не спеша вышли в сторону кордона. Шли молча уже в конец уставшие. Реку до Нерестилища решили перейти в новом месте и чуть не поплатились: мы с Ильнаром, оба на длинных ногах, кое-как прошли, набрав полные болотники, а меня у противоположного берега чуть не снесло летевшим по течению бревном, пришлось прыгать и хвататься руками за траву, выползая на животе. Радик с Таней были пониже ростом и, насмотревшись на нас, решили не рисковать, поднялись к Нерестилищу и кое-как перелезли там. Воды после дождей было действительно много.

Магическое озеро на лавовом потоке. Фото Т.Долговой

Вернувшись на кордон дружно решили выбираться к людям. Проект по плану заканчивался только 14 сентября, но мы сделали почти всё и вызвали бывшего директора парка нас забирать. 4 сентября Кокорин приехал на кордон, довёз остатки стройматериала, мы за утро перекрыли крышу на всех беседках и долгие 7 часов тряслись в джипе до самого Эссо, трижды останавливаясь из-за пробитого колеса.

Озерцо внутри лавового потока

На Камчатке водители внимательные, потому что машин мало, связи на дороге нет, зато медведей хоть отбавляй. Мы тормозили, когда видели машину у обочины, предлагали помощь, нам отвечали тем же. А колёса здесь пробивают ух как часто, недаром у Кокорина с собой было сразу две запаски. Дорога-то грунтовая, а ездят по ней быстро. В этот день небо-таки разразилось грозой, в джипе накрылся аккумулятор и до самой темноты мы ехали без света. Чтобы нам в Москву таких водителей, как Игорь!

Вид с лавового потока на Ангре и внутреннее озеро

Первая радость от душа и стиральной машины прошла за сутки. Теперь мы все жили в волонтёрском доме и ходили гулять поодиночке, чтобы только не видеть друг друга. В офисе каждый день писали отчёт о проекте, составляли карту маршрутов, строчили письма в Фонд, а потом полночи купались в термальном бассейне и ждали, что же будет дальше. Завершив все отчётности по проекту, я поняла, что впереди две недели с перспективой сдохнуть со скуки в Эссо. Проводы Ксюши и посиделки у Пети уже не спасали. Как-то вечером позвонил Радик, мол, есть 4 места на вахтовку до Толбачика, решить надо вот прямо здесь и сейчас, выезд в пять утра. Через несколько часов я в компании трёх весёлых девчонок уже тряслась в кокоринском джипе в сторону Козыревска.