Мильковский ералаш, или Как найти приключения на ровном месте

Вид на Восточный хребет в сторону Мильково от развилки

Проект «Кетачан-2016» подходил к концу. Всё запланированное было сделано, оставались мелочи. Тучи над кордоном стали развеиваться, но несколько дней проливных дождей дали о себе знать: уровень ручьёв и рек поднялся, вода стала мутной, и всё бы ничего, если бы по пути к дороге не приходилось переходить вброд разлившуюся реку Кетачан-2. Туристы, оказавшиеся на кордоне вместе с нами, готовились к отъезду, и мне захотелось вырваться на денёк с кордона, добраться до посёлка Мильково вместе с ними, съесть булочку, выпить кефиру и позвонить домой, где за время последнего похода у меня родилась племянница, а 24 августа муж в одиночку готовился праздновать годовщину свадьбы. Но мест в туристическом транспорте не оказалось, обещали добросить только до КПП, а обратно я должна была дойти пешком всего 12 км по грунтовке. С мишками. В расчёте на быстрое возвращение я взяла дождевик, ветровку, зачем-то кошелёк (мало ли), надела умирающие берцы, треники, футболку и такой вот красоткой поехала на пару часов на КПП. Позвонить. Вернулась через три дня…

Группа туристов с кордона переходит разлившийся Кетачан-2, чтобы выйти к машинам

По пути до КПП мы так разболтались с координатором проекта Вовой о ситуации в парке, что он махнул рукой на неудобство положения (мы вдвоём сидели на одном кресле) и попросил водителя взять меня до Мильково. С обещанием, что с первым же рудовозом я уеду обратно. Во второй машине сидел мой «подельник» из кетачанской группы волонтёров, он договорился раньше, поэтому о его поездке в Мильково на кордоне знали. А меня ждали к вечеру. Но судьба распорядилась иначе, и подарила нам три безбашенных и совершенно незабываемых дня в Мильково! Сразу прошу прощения за фото: щёлкала телефоном, мало и редко.

Три с лишним часа пути до посёлка мы болтали с Вовой о Быстринском парке, его новом руководстве, развале десятилетней волонтёрской программы и возможности поддерживать сайт проекта силами волонтёров. Тогда о закрытии программы ещё не было известно. Но это отдельная история. Итак, высаживаясь в Мильково у кафе «Таёжное», я попросила Вову написать смс на трекер ребятам, оставшимся на кордоне, о том, что я в Мильково. Вова забыл… Когда три дня спустя я появилась на кордоне, меня уже считали погибшей: уехал человек на КПП без вещей, должен был обратно возвратиться в одиночку через несколько часов, и не возвратился. Ни через несколько часов, ни к вечеру, ни на следующий день… А около КПП регулярно видят сбесившуюся медведицу, чьего медвежонка сбил рудовоз. Н-да, ситуёвина не из приятных. Но об этом я ничего не знала, в полной уверенности, что ребятам о моей поездке в посёлок сообщили.

День был жаркий, после влажного и холодного Кетачана Мильково – просто Майями. С коллегой решили не разъединяться, а вместе пройтись по магазинам, позвонить, зайти в кафе и к трём часам дня выйти на дорогу в сторону Шануча, чтобы ловить попутный рудовоз. Так и сделали. По дороге к дорожной развилке зацепили пивка и мороженого (маленькие слабости одичавших туристов), сели на дороге и стали ждать. Час, другой, третий… Четвёртый… Стало холодать. Несколько прошедших машин ехали не дальше 20-го километра, а нам нужно было на 120-й.

Развилка, на которой мы ждали рудовоз

Через несколько часов к развилке подъехало знакомое авто, из окна высунулся водитель, вёзший нас с туристами в Мильково с утра. «Чего ждёте-то? Рудовозы сегодня уже не пойдут». «Каааааак?!» - пронеслось у меня в голове. «И чего теперь?» Я рванула на базу рудовозов, благо, это недалеко. Коллега остался беседовать с водителем. На базе подтвердили ужасную новость: руда кончилась, рудовозы гонять нет смысла. Если кто-то и поедет, то только завтра с утра. Если вообще поедет.

Я, конечно, в неудачу не верила, и пошагала обратно к развилке с твёрдым намерением дождаться рудовоз именно сегодня. Не может же нас Камчатка вот так оставить на улице в незнакомом месте и с пустыми руками! Мы же уже свои, а со своими так не поступают.

Навстречу шёл коллега с утешительной новостью: если машины не будет, нам есть, где переночевать! Дядька-водитель оказался председателем местного лыжного клуба, а клуб от развилки – метров триста в сторону леса. Там, мол, живёт охранник, дядька (к стыду своему не пойму имени) его предупредит, что двое могут прийти на ночь, он нам откроет второй этаж, можно занять диван. Всё лучше, чем спать под звёздами, не имея тёплых вещей.

Неподъёмная цель оказалась

Короче, мы расслабились. Сходили обратно в посёлок, набрали всякой ерунды на ужин, баранки к чаю, водки охраннику в подарок. Вернулись, подождали ещё немного и отправились в домик лыжной базы. Охранник Саня был не один и уже принял на грудь. Нас посадили к общему столу, заварили сухое пюре, чай, научили играть в какую-то забавную местную азартную игру. Между прочим прошла информация, что часов в 12 ночи на Шануч пойдёт вахтовка с рабочими. Коллега поддал и идти на развилку никак не хотел, да и я не очень охотно нас туда всё-таки потащила. Саня проводил гостей и сел на развилке с нами. Звёзды сводили с ума. Над головой был весь мой Атлас звёздного неба за 2016 год, валяющийся где-то дома. Наглядный, выверенный до звёздочки. Чуть впереди горели огни Милькова, и больше ничего: ни звуков, ни шорохов, ни светлых пятен, только небо и мы. Ни намёка на вахтовки с рабочими.

Посидев немного, я даже набрала папе в Москву, рассказать про это небо. Потом мы вернулись на базу втроём и ещё долго-долго гоняли чай, разбавленный водкой, слушали истории о медведях-людоедах, браконьерской рыбалке, охоте на лося и сборе ягод. Потом я, кажется, что-то пела, а Саня плакал, коллега буянил, я уговаривала его идти спать, а потом нашла пакет с номерными нашивками для лыжников, подложила под голову, накрылась дождевиком и уснула. Утром мы попрощались с Саней, обещая увидеться когда-нибудь (кто бы знал, как скоро это случится), снова вышли на развилку и стали ждать. Коллегу мучил сушняк, а недопитая ночью бутылка водки загадочным образом оказалась в моём рюкзаке.

Пять утра, светает, холодно, машин нет

Дальше началась настоящая авантюра.

Машины снова шли и снова не дальше 20-го км. На базе рудовозов сказали, что машин сегодня не будет. И завтра, может быть, тоже не будет! Один участливый местный житель остановился около нас и рассказал, что у него на 45-м км стоят балки на лесозаготовке. Если доберёмся, там его племянник, сказать, что от Паши, переночевать. Дальше на 60 км рассказали про охотничью избушку, следующая – уже на сотом, а там и до КПП и до кордона недалеко. Я рассчитала, что за три дня, если идти с утра до вечера, доберёмся. Ночёвки известны, груза за плечами нет, да мы просто лететь можем! Правда, сколько на дороге медведей, даже подумать страшно, но ничего, мы будем шуметь. Вещей нет, денег нет, еды тоже, ничего нет. Мы обязаны дойти. И не успела я об этом подумать, как напротив остановилось раздолбанное авто. Как только водитель узнал, что мы кетачанские волонтёры, тут же стал расспрашивать подробно, что, где, как, приедут ли инспектора, когда. Я отошла и села читать книжку. Коллега повернулся через пару минут и крикнул: «Двадцать км. Поедем?» Вот почему я не переспросила? Вся в своих мыслях, подумала, что нас не довезут всего 20 км до кордона. Фигня вопрос – добежим этот остаток без проблем до вечера! Прекрасный шанс – берём! В спешке ещё и забыла, что в рюкзачке ни крошки пищи, ни кусочка хлеба нет. Поехали.

Конечно, нас привезли только на 20-й км и высадили посередине дороги. Вокруг лес, 90 км в одну сторону до КПП, 20 км в другую до Милькова. Класс. Я спросила, может, тут есть охотничий домик, если вдруг мы так и не дождёмся машину. И тут началось… Домик есть, надо метров 400 в сторону от дороги отъехать. «Хотите довезём? Ага, хотим». Свернули в лес. Избушка оказалась сырая насквозь, а у нас ни спальников, ни тёплого свитера, вокруг густо насрано медведем. Вышли. И тут ребята – муж с женой – стали рассказывать, что они живут браконьерством, показали фото лося, глухарей, медведей, похвастались, как ловко разделались с рыбой на кордоне Кетачан в прошлом ноябре (нам про это рассказывали, да-да). Парень достал ружьё из-под сиденья, коллега мне шепнул, что дела наши плохи. Девушка рассказала, что чуть дальше в лес, за тундрами, у них конопляная делянка; туда и едут. Мы поблагодарили ребят за домик и 20 бестолковых километров, которые мы с ними проехали, и разошлись. Коллега недвусмысленно стал намекать, что надо делать ноги. Тут только мы поняли, что жутко голодны, а еды нет. Вот идиоты! Это же надо было так оплошать! Возвращаясь обратно к дороге, объедали кусты шиповника с голодухи, а на дороге на нас напал гнус, и при отсутствии даже намёка на движение транспорта мы решили идти обратно в сторону Милькова: хоть гнус не заест, а там если будет встречный рудовоз, мы его точно не пропустим, а если нет, то хотя бы дойдём до лыжной базы. И снова у Камчатки были на нас свои планы...

Коллега после всех походов не хотел никуда торопиться, мало того, ещё и подлечился по дороге остатками из моего рюкзака и совсем обмяк. Хотелось уже не есть, а ЖРАТЬ! Но к алкоголю прикладываться не стала. Коллеге за каждым деревом мерещились медведи, и он столько о них говорил, что становилось не по себе. В конце концов, он вообще отказался идти и плюхнулся на попу, мол, браконьеры нас подберут, чего силы тратить, и мы заговорили о литературе. Уже знакомое авто подобрало нас минут через тридцать. В машине жутко воняло рыбой, девушка сунула мне в руки какой-то мешок, мол, понюхай, это поприятнее. Я открыла мешок: он был полон свежей ароматной конопли. Ребята тут же предложили поехать к ним и попробовать свежачка. Коллега воссиял и сразу согласился, забыв обо всех своих опасениях, а я только собралась протестовать, как вдруг девушка сказала: «Голодные, наверное. Пообедаете у нас». Я была побеждена.

Мильково. Источник фотографии

Следующие пару часов «наше» раздолбанное авто каталось по местным магазинам в поисках ацетона, потом битый час я ходила вокруг заброшенного строения, где ребята готовили препарат, насмотрелась на руины некогда богатой мильковской жизни. Потом мы приехали на квартиру, и – о чудо! – девушка поставила подогреваться курочку в кисло-сладком соусе, картошку, домашний хлеб, достала свежепосоленную красницу. Такого счастья на земле ещё поискать! Я уплетала за обе щеки, чуть не давясь от зверского аппетита, и уже чувствовала себя белым человеком, когда парень возьми и угости коллегу своим препаратом. Через две минуты огромная обездвиженная туша свалилась на пол и не подавала признаков жизни следующие шесть часов. Мы сидели с девушкой за столом, весело болтали, не чуя беды, когда её муж, посмотрев на лежащее тело, безразлично сказал: «А парень-то сдох», медленно прошёл в кухню и принялся в глубокой задумчивости грызть рыбу. Внутри похолодело. Я вскочила, посмотрела на коллегу: глаза закатились, руки обмякли, ни на что не отзывается. Но еле заметно дышит. Я пыталась вызвать его реакцию вопросами, вскриками – ноль; и такое зло взяло на этого негодяя, который вчера нажрался до буйства, сегодня опохмелился и отказался идти по дороге, а теперь вот лежит, скотина, без чувств, зная, что я его на горбу понесу, не брошу. Такое зло взяло, что захотелось бросить и идти на дорогу ждать рудовоз. Оставив тушу в квартире, я сбегала на базу рудовозов и узнала, что через пару часов пойдёт машина в сторону Кетачана. Когда вернулась, хозяева уже смотрели исподлобья: им уезжать надо было, а тут такое счастье; не ругались, но были заметно недовольны. Весёлые истории о нелегальной охоте и рыбалке, способах переправлять икру на материк закончились, наступило тяжёлое молчание. Я поняла, что бросить это тело всё равно не брошу, но за перенесённые и предстоящие ещё мучения и за то, что сегодня мы снова не доберёмся до кордона, пнула его ногой и гаркнула так, что хозяева подпрыгнули. Подействовало: тело сдвинулось и издало недовольный звук. Пришлось продолжить экзекуцию, пока оно не село. Я набрала охранника Саню, чтобы попросить ещё одну ночь на лыжной базе, но его смена закончилась, а новый охранник не пустил. Тогда Саня предложил переночевать у него, дал адрес. Это было в десяти минутах ходьбы, но тело еле сидело. Пришлось вызвать такси. Вытащила коллегу на крыльцо, рискуя сорвать спину, попросила таксиста подъехать прямо к подъезду. «Вещи что ли там?» – спросил он. Я засмеялась и сказала: «Да».

Герб Милькова

Кое-как с Саниной помощью выгрузив товарища из машины и затащив на третий этаж, уложили его спать на диван. А мне пришлось провести вечер в гараже с Саниными друзьями в таком обилии мата, что у меня в ушах зашумело. Сослалась на то, что хочу спать, и поднялась в квартиру, а там вдруг больная Санина мама вышла из своей комнаты на кухню. Так началась очередная бессонная интересная ночь с камчатскими рассказами о зиме, термальных водах, разрушенных совхозах, загубленных сельхозпроектах, о горестях и радостях одной камчатской семьи, где мама приехала с материка, а папа – коренной ительмен, настоящий камчадал. За эту ночь были блины, рыбные котлетки, картошечка, пироги. Праздник желудка продолжался до утра, а в 5 часов прозвонил будильник, я подняла коллегу, который, наконец-то, мог двигаться, и мы снова пошли на развилку. Было туманно и холодно, рудовоз снарядили в 6, но он так и не вышел в рейс. Я позвонила мужу поздравить с наступившей годовщиной нашей свадьбы, последней, четвёртой, и тут же узнала от подруги Полины и Вано, что они решили создать семью. Мильковский трип заканчивался на самой позитивной ноте.

А рудовоза всё нет и нет

Часов в 8 утра  с дороги свернул большегруз. Сначала не хотел нас сажать, но мы расписали, что третий день без еды, воды и тёплых вещей тусуемся в Мильково, и он сжалился. Он шёл на Агинское месторождение, поворачивая за километр до КПП, такой шанс упустить было нельзя. После нескольких бессонных ночей (я-то без допинга их прожила) меня вырубало. Водитель протянул большую подушку, и я моталась на каждой кочке, подлетая и падая, но всё равно дремала. Коллега угрюмо молчал.

Когда мы дошли до КПП, там уже был старший волонтёр: приехал сообщить в офис парка о моём бесследном исчезновении. До кордона мы добрались по раздельности. Я пришла первая. Девчонки сидели в беседке, Света лепила вареники с рыбой (наша мастер-шеф творила в любом месте), я рассказала им о наших приключениях, хохотали мы долго. Они рассказали все те ужасы, которые представляли себе в связи с моим исчезновением. Только немец Лукас смотрел на нас, как всегда, с удивлением и ужасом, и ничего не понимал. В запале переводить всё это на английский просто не хотелось. Да и к чему? Если верить Задорнову, кайф от такого спонтанного отпуска могут получать только наши люди.

Хорошо всё-таки вышло, что за эти три дня мы познакомились со столькими интересными людьми, услышали столько историй, отведали настоящей людской бескорыстной доброты и домашней пищи. А ведь могли просто три дня киснуть на кордоне. На следующий день мы пойдём в последний кетачанский выход.