Заказник Кайта: Кольский на лыжах в феврале

В этот поход я пошла случайно. Ну, насколько случайно вообще можно пойти в поход. Соскучилась по большому рюкзаку, костру и храпу соседей по палатке, по снегу соскучилась, по возможности упарываться до состояния нестояния, по холоду и тягостям. В общем, захотелось отдохнуть. Вписалась за неделю до даты выезда, зная одну только главу похода Олю по турклубу Бауманки, взяла билеты в плацкарт до Кандалакши, купила камус для лыж и познакомилась с частью группы накануне выезда, когда мне выдали походную еду для упаковки. Группа собиралась пройти спортивный лыжный поход 2-й категории сложности в районе заказника Кайта на Кольском полуострове за 10-12 дней. Рюкзаки 28-30 кг, без санок-волокуш (как хорошо, что всё-таки без них!), компанией из 6 человек (по три штуки каждого пола) с палаткой «Зима», стальной печкой и двумя спальниками-трёшками.

Девочки из турклуба Бауманки, мальчики из горной секции МФТИ. Руковод Оля в обоих лагерях сразу.

В поезд мы садились в первом часу ночи 13 февраля, вразнобой по двум вагонам. Раскладка была не упакована и даже не распределена по дням, так что предстояло паковать её ближайшие сутки с лишним пути. Огромные рюкзаки еле влезли на верхние полки, все лыжи уместились в одном купе поперёк багажных полок. Мужчина с ребёнком и мамой, оказавшийся в одном купе с тремя участниками нашей группы, недовольно посмотрел на лыжи, ещё не предполагая, что ждёт его днём, когда мы начнём скотчевать карты и паковать раскладку… А пока мы мирно разбрелись по своим полкам. Спать.

Чот приуныл)

Весь следующий день до позднего вечера под ворчание мужика (впрочем, справедливое, хотя и хотелось послать) мы разбирали сумки с едой, мучили вагон звуками скотча, своим нескончаемым хохотом и болтовнёй. Было немного стыдно так всем мешать, но ничего не поделаешь — весь поход висел на волоске до последнего дня, потому и не подготовились.

На вершине горы Кайта

Ранним утром в День всех влюблённых мы выгрузились в Кандалакше. Нас уже ждал Соболь с прицепом, чтобы забросить группу на 26 км трассы на Саллу. В последний момент обнаружили, что нет одного пакета с упакованной едой! Ломанулись обратно в вагон, но попали не в тот, Матвей бросился в соседний. Проводницы в ужасе шипели, что поезд уже отходит, что мы всех перебудили, а я стояла на подножке вагона, не давая её поднять, и лепетала какие-то извинения. Проводница толкала меня наружу и чуть не плакала, что я не смогу таким образом задержать поезд, а я глупо улыбалась и говорила «ну щас, щас, ну чуть-чуть». В конце концов Матвей выскочил через соседний вагон, и я соскочила с подножки уже начавшего движение поезда. Ладно, хорошее начало, подумалось.

Палатка "Зима"

Погода была прекрасная: около минус 10 градусов, очень снежно (после абсолютно бесснежной Москвы!) и ясно. Нас везла жгучая брюнетка по имени Элита, рассказывая по дороге, что последние несколько дней над Кандалакшей бушуют безумной красоты северные сияния. Полярная ночь уже закончилась, светало, так что оставалось надеяться, что до вечера небо не затянет, и мы тоже полюбуемся на чёрно-зелёно-полосатое небо. Спойлер: не затянуло! Фантастическими сияниями мы любовались несколько ночей.

Северное сияние первой ночи

Первые дня три шли по ясной погоде, забирались на сопки, с которых было видно губу Канда Белого моря. Снега насыпало много, но реки и ручьи стояли во многих местах открытые. На сопках снег либо частично сдуло, либо образовался неплохой наст, так что мне на камусах было идти откровенно приятно, что вверх, что вниз, что траверсом. Камус, конечно, вещь… Как я без него жила? Четверым ребятам на шкертах приходилось немного тяжелее, но в целом группа шла нормально.

В пути

В первый же день накосячили с установкой палатки и печки, затянув начало вечернего отдыха почти до полуночи, поэтому ужинали поздно и вышли на следующий день только в полдень. Во второй день не косячили, но слишком поздно остановились, так что снова не рано встали. Исходный маршрут начали менять почти сразу же: на гору Кайта пошли радиально без рюкзаков, где-то шли по запасному маршруту, перекроили все места ночёвок, а когда попали сначала в первый каньон, а затем во второй, планы совсем пошли лесом. Если на сопках снега почти не было или он был плотный, то в каньонах мы топли в снегу выше колена, а на прижимах лезли вверх без лыж, потому что ручьи стояли открытые, не давая перейти на удобный берег. Скорость передвижения упала настолько, что 500 метров по горизонтали за три часа — это был успех.

Утро в палатке

На третий день, двигаясь по каньону и присматривая места для ночёвки, мы попали в неприятную ситуацию. Первой в ручей провалилась я. Где он, этот сраный ручей, мы толком даже не понимали, настолько каньон был глубоким, каменистым и извилистым. Я шла вторая за тропящим, как вдруг почувствовала, что пятки лыж куда-то проваливаются. Первая мысль: попала в пустоту между валунами, сейчас остановлюсь и вылезу, но продолжала опускаться. Вода залилась внутрь не сразу. Я уже провалилась по пояс и в распорку поставила руки с палками на края образовавшейся дыры, когда почувствовала, как она, булькая и облизывая кожу холодным, начала затекать сверху вниз до самых ботинок. Лыжи висели в вязкой пустоте, но (на счастье) не отцеплялись. Хрипло выкрикнув нецензурное слово, я кое-как устроила палку на краю ямы, дотянулась до пояса рюкзака, чтобы его расстегнуть, и подоспевшему сзади Мише сказала, чтобы снял с меня и оттащил подальше рюкзак. Тут уже спереди подскочил Матвей, лёг враскорячку на снег, перехватил меня за руки, и началась борьба с застревающей в проруби лыжиной. Температура воздуха между тем опустилась до минус 28 градусов… единственный раз за весь поход.

Тут я плавала накануне

Не знаю, сколько это длилось. Льда на ручье не оказалось, только толстенная снежная шапка, поэтому между водой и горизонтальной снежной поверхностью мне мешал высокий снежный борт. Одна лыжа не хотела вылезать, когда я уже животом лежала на снегу, а отцепить её — не дотянуться. В общем, Матвей с Мишей меня вытянули, и мы втроём по-пластунски поползли к тому, что нам казалось берегом. Остальные трое участников только подходили и не могли толком понять, что произошло. И вот, когда мы втроём уже были на вроде бы безопасном высоком месте, метрах в пятидесяти позади вдруг закричала Саша. Темнело стремительно, но мы разглядели, что её голова еле виднеется над снегом — тоже провалилась, но где-то сильно в стороне! Ребята решили оставить меня отдышаться и бежать доставать Сашку, но стоило Матвею встать во весь рост, как он тоже провалился! Всего по колено и тут же выскочил без посторонней помощи, но ситуация приобретала совсем неприятный оборот. Илюха с Мишей вытащили Сашку. Все были порядком напуганы и измотаны, но делать нечего: надо срочно искать место под лагерь и сухую ёлку для печки.

Место нашли тут же, но мешала тонкая гнилая берёзка. Чтобы не замёрзнуть, я схватила топор и начала рубить. На адреналине и с топором стало очень тепло. Лыжи, конечно, пришлось сразу снять, потому что на камусе образовался 15-сантиметровый подлип, я проваливалась по бедро, но надо было двигаться, чтобы не замёрзнуть к чертям. Оля, Сашка и Миша принялись вытаптывать площадку под палатку, Матвей с Илюхой полезли на крутую стенку каньона в поисках сушины, проваливались местами по грудь. Мы с Сашкой переоделись в то, что ребята судорожно повыкидывали из рюкзаков: самосбросы, флисовые штаны, запасные термухи, краги — впервые всё, что я носила «на всякий случай», мне реально понадобилось. Ноги в шерстяных носках пришлось запихнуть в пакеты, а поверх них навязать гермомешки, чтобы хоть как-то передвигаться в глубоком снегу. Адреналин и громкий смех так и рвались из нас всех, но было уже тепло, хорошо, весело, только за Матвея мы немного переживали: он слышался где-то на склоне и был ещё во всём мокром. Когда ребята спустили со склона здоровенную сухую ёлку, я прыгала от радости в глубоченном снегу: сейчас будем пилить, колоть, а в палатке я уже поставила печку, и вот-вот станет совсем хорошо и наступит ужин. Мокрые вещи стояли колом у входа в палатку, термометр покрылся инеем, воздух странно поскрипывал, и надо всем этим спокойно и медленно переливалось одно из самых красивых северных сияний, которые я когда-либо видела…

В палатке натопили жарко. Переживая, что к утру у нас ничего не высохнет, Оля решила всю ночь провести около печки, подкладывая дрова. Под куполом палатки болталось мокрое всё: от ботинок до трусов, но было тепло внутри от того, что всё сделали пусть не очень быстро, но дружно, без паники, без лишних движений, поддерживая друг друга. Утром у меня поднялась температура, градусник показал 38 с копейками.

Следующий день был моим самым молчаливым. Не думала, что вообще смогу идти, но сжимала зубы и шла. Засыпала на привалах, в голове носились какие-то воспалённые образы, внутри всё дико перегревалось, особенно, когда шли вверх, казалось, что обожгусь о саму себя. Ребята заметили неладное, не пускали тропить и не трогали на привалах. Они даже не представляли, насколько я им за это благодарна, а я и не сказала… К вечеру кризис миновал. На следующий день меня накрыло небывалым насморком, ещё через день — утробным кашлем, но высокой температуры и ощущения «щас сдохну» в целом больше не было, а переболела я за пару дней очень мощно. До сих пор в лёгких есть отголоски.

Вход в каньон. Начало...

Мы влезли в ещё один каньон, но прохватив там снова тропёжки выше колена, прижимов и опасных бродов и потеряв в каньонах уже два ходовых дня, решили идти верхами. Запасной маршрут был прорисован по сопкам вместо чёртовых каньонов — по нему и пошли, рискуя не набрать нужный для 2-й категории километраж. И снова спойлер: с учётом коэффициента спусков и подъёмов мы его всё-таки набрали, хотя чистого хода после чистки трека у меня вышло всего 128 км за 12 дней.

Редкий горячий обед

Верхами дело пошло быстрее, даже несмотря на затяжные траверсы. Быстро нагнали день. Потом ещё полдня. Сопку Келесуайв взяли хоть с какими-то видами сверху, а дальше погода безнадёжно испортилась. Наверху теперь всё время было одно и то же — туча, отвратительная видимость (местами меньше 50 метров) и дикий ветер. Так прошли сопки Длинную, Высокую, а с сопки Самолётной нас чуть не сдуло, так что даже традиционную перевальную шоколадку доедали на ходу вниз.

На какой-то из вершин...

За два дня до финиша температура воздуха внезапно поднялась выше нуля и пошёл мелкий дождь. Подлип был такой сильный, что я отодрала с лыж камус, чтобы иметь возможность лыжу поднять. Тропить стало тяжело. Снова замедлились и потеряли день. Однажды шли по следам целой волчьей стаи, но из зверья увидели только белоснежную куропатку. Взошли на сопку Риколатва-тундра, посмотрели на заброшенные штольни. На траверсе вверх при развороте «бабочкой» я не удержала равновесие и оперлась на больную ногу… Колено хрустнуло с такой силой, что я рухнула и взвыла. Никакой сопки Каменной точно! Поняла, что не знаю, как вообще теперь спуститься с сопки. Спускалась почти кубарем, как в своём первом лыжном походе, пытаясь хотя бы не доломаться до конца. На спуске в долину озера Кюме нарвались на крутой каменистый склон, но он был последним. Внизу уже шла буранка, по которой утром дойдём до села Риколатва.

Подлип на камусе. Идти в таким нереально

Брод ручья по мосту из берёзок

В эту последнюю ночь на Кюме на часок-другой распогодилось. После ужина сидела на пеньке срубленной для печи сушины и смотрела в звёздное небо. Слушала ветер над озером. Сияния в этот раз не показывали, но почему-то было безумно хорошо, даже плакать хотелось, а я плачу только тогда, когда ну очень хорошо. Ни от чего другого — не умею.

Закат над тундрой

Утром за пару часов добежали до Риколатвы, успели пообедать бульоном из термоса, когда за нами приехал на Соболе водитель Максим. На обратном пути останавливались у погранцов, а потом спали до самой Кандалакши. Там три часа сидели в бургерной, потом ещё четыре часа парились в так-себе-русской-бане на берегу Белого моря, и в первом часу ночи сели в поезд на Москву, чтобы 27 февраля приехать домой. В поезде очень много ели. Проходящие мимо нас пассажиры постоянно усмехались, мол, вы же только что кушали, опять собираетесь? Завхоз, нервно смеясь, продолжал нарезать в кан салат.

Финиш в Риколатве